Угол Златоустинского. Здесь водоворот толпы особенно густ. Тут был магазин Роберта Кепца (я не очень уверен, что это была немецкая фирма скорее, английская ну все равно заодно!). Я обожал этот магазин, там были выставлены такие изумительные инструменты для всякого мастерства: столярного, токарного, слесарного и других - они просились сами в руку, они были так удобны, так любовно сработаны, так красивы в своей замечательной технической логике, что трудно было глаз оторвать человеку, знакомому с ремеслом. Это был не магазин, прямо-таки музей прогрессивных форм человеческого труда. Галдеж у этого места стоял страшный. Наконец, порешив, что фирма «должно ерманская», толпа в ярости бросилась на спущенные гармоники железных жалюзи витрин, они продавились, как тонкий картон, под ударами ломов, и в рваные дыры хлынули толпы громил. Возможно вам понадобится экспресс доставка воды.
У меня на рукаве висела исступленно испуганная пожилая беженка. Кисти рук ее были все в толстых синих жилах, они дрожа хватали, перехватывали, гладили вельвет моей куртки, будто силясь объяснить то, что не мог донести до меня ее гортанный захлебывающийся жаргон. Мокрые пружинки черных косм, лезущие на иссиня-бледный лоб и большие влажные глаза, болтались как-то смешно и трагично. Она просила, чтоб я объяснил «им», что они не немцы, «а даже совсем наоборот». А они хотят..! Она осторожно показывала дрожащим пальцем в толпу и быстро прижимала его к сжатым губам. Она в тоске оглядывалась на окна подвального этажа, где в мутной глубине, за разбитыми стеклами блестели огромные черно-вишневые девичьи глаза, на полу были видны связанные узлы. А здесь на улице бушевала толпа, все больше наливаясь какой-то яростью, и грохот ломаемого скарба заглушал все. Не знаю, что вышло из моих уговариваний. Кто-то взял меня «за грудки» и встряхнул; головы его я не разглядел, он ударил меня под подбородок, так что у меня искры из глаз посыпались... Людской водоворот уволок меня дальше.