Вектор Екатеринбург нержавейка

Но страдания Сережи толкнули Машкова на большое доброе дело, которое не могло не отразиться в его же искусстве. И еще большая светлая радость цветения, обилия обогатила работы Ильи Ивановича, которые сейчас передают эту радость нашему зрителю, советскому человеку. А вести с фронта приходили все мрачней и мрачней. Сводки, в которых значилось «без перемен» и «бои местного значения», а чаще «арьергардные бои» порождали иронию и чувство обреченности. Передовицы шумно взывали к поднятию боевого духа в армии и в тылу...

Как-то утром, в погожий летний денек я на трамвае доехал до села Богородского, что за Сокольниками, перешел через Яузу и углубился в сосновый бор, непосредственно примыкавший к «Удельному» лесу (угодья Удельного ведомства царского двора). Лесом добрел я примерно до теперешних Подлипок - тогда никаких строений там не было, кроме небольших дачных поселков вдоль линии Ярославской железной дороги. Чудесный вектор екатеринбург нержавейка стоял в высокой окропленной цветами траве. Я почти уже дописывал небольшой этюд, когда за моей спиной послышался глубокий вздох. Я обернулся и застыл... Против света, весь в круглых солнечных бликах среди дубняка стоял красавец лось. Большие лапчатые рога блестели каплями росы, чуткие ноздри тревожно шевелились. Кругом шумела птичья орда, но лось в своем мощном застывшем величии как бы олицетворял спокойствие вечной мудрой природы. Он некоторое время глядел на меня серьезными, умными глазами, потом опять вздохнул, поводя боками, повернулся и не спеша удалился, похрустывая валежником. Не испуг, не растерянность, а какое-то высокое чувство, рожденное приобщением к тайне родной природы, охватило меня. Я долго глядел в пронизанный лучами света дубняк, куда ушел лось...